английском

03.10.2016 – Основанный в 1928 году Джо Понти, Domus отмечает свой

тысячный тираж

. Чтобы отпраздновать это событие, все девять директоров, которые по очереди руководили журналом после Понти, начиная с 1979 года, участвуют в разговоре о «своем» Domus.
Алессандро Мендини, Марио Беллини, Витторио Магнаго Лампуньяни, Франсуа Буркхардт, Деян Суджич, Стефано Боэри, Флавио Альбанезе, Джозеф Грима и нынешний директор Никола ди Баттиста. Беппе Файнесси также присоединился к нам и отобрал 100 икон итальянского дизайна, которым Domus помог сделать их известными во всем мире.
В этом интервью директор, Никола Ди Баттиста, рассказывает нам о совершенно новый многоголосый редакционный проект.
Domus, вчера, сегодня и завтра. 88-летняя история, вошедшая в историю. Каковы были самые важные остановки в этом путешествии, начатом Джо Понти в 1928 году, и каковы его перспективы на будущее?
История Domus необычайно итальянская. Это началось в 20-х годах и возникло по воле молодых двадцатилетних, Джанни Маццокки и Джио Понти, которые решили основать журнал. Это итальянская история в двух смыслах: один из великих редакторов и один из великих архитекторов.
Это история редактора, который основал «La Casa bella», которая позже стала Casabella. В 1946 году, сразу после войны, он основал журнал L'Europeo, призванный бороться с будущим ростом войн. Затем «Иль Мондо» под руководством Паннунцио, а в 50-х годах «Эспрессо» и «Кватроруоте». Это история, которая всегда обновлялась.
Domus уникален в этом мире: он много раз менял директора, но за все эти годы только один раз сменил издателя. В ДНК этого журнала заложена предусмотрительность и истинное ноу-хау для переосмысления.
Domus, номер 1000. Важная веха, которой суждено войти в историю. Не могли бы вы вкратце рассказать нам о новом редакционном проекте?
У моего редактора была идея, с которой я сразу же согласился. Особенность Domus в том, что после Понти многие разные директора занимали свои должности всего один сезон или несколько лет. Всего девять разных режиссеров. Поэтому мы спросили себя: почему бы нам не сделать выпуск со всеми 9 директорами? Совершенно новое многоголосое издание, в котором вспоминаются все 8 прошлых режиссеров, включая меня. Я подыгрывал, хотя и не мог притворяться, что не являюсь режиссером. Для меня эта игра стала возможной благодаря кураторству Фульвио Ираса и Итало Лупи, которые курировали графический проект. Каждому директору была предоставлена ​​полная свобода и независимость в создании определенного количества страниц: не только содержания, но и графики. Вот почему это единственный в своем роде выпуск, который действительно особенный.
Встреча с другими режиссерами была поистине уникальной. Объединить таких разных людей было непростой ставкой, которая сегодня, можно сказать, была выиграна. Он учитывает специфику, которую Domus представлял и продолжает представлять.
В 90-е годы, в эпоху Марио Беллини и Лампуньяни, вы были заместителем директора Domus. Чему вас научил этот опыт и как он повлиял на выбор, который вы сделали после того, как стали директором?
Мой опыт 90-х, безусловно, изменил меня. Моя профессия - архитектор. Я родом из Абруццо и учился в Риме. Я был учеником в течение 5 лет в Милане в студии Джорджио Грасси. Когда мне исполнилось сорок, меня вызвал сначала Беллини, а затем Лампуньяни. С тех пор я работал над журналом, как над проектом. Теоретическая и физическая работа были очень похожи. Работа в таком особом и специализированном журнале, как Domus, была настоящим опытом обучения. а также большая радость. Я столкнулся с дисциплинами, которые не были моими собственными, такими как дизайн, но я старался учиться, и я думаю, что именно поэтому мое архитектурное образование в те годы было таким богатым. Это были также годы, когда я познакомился с людьми, с которыми у меня сложились крепкие дружеские отношения, которые продолжаются и по сей день, как, например, с Соуто де Моура.
Все это было дополнено под руководством Лампуньяни. В этот период мы смогли проделать очень важную работу. Помнится, мы добавили колонку со странным, но довольно хорошим названием: «Вопросы и материалы». Уже с 90-х годов я почувствовал острую необходимость добавления контента в журнал. Не только для того, чтобы публиковать проекты, но и для того, чтобы обнаружить все, что было необходимо для их реализации.
Что вам запомнилось больше всего из того периода?< br/>Есть так много анекдотов, но я хочу вспомнить один об одном из самых необычных людей, которых я когда-либо встречал. Графический дизайнер Алан Флетчер, основатель группы Pentagram. Его призвали придать журналу новую концепцию, а также он занимался дизайном обложек. Помню, мы вместе играли в игру: я давал ему тему, а он на ее основе делал обложку. Два особенно запомнились.
Это были годы, когда никто не понимал, что хотят делать архитектура и искусство. Гери проектировал архитектуру в форме рыб в Барселоне, а датский художник Киркеби создал скульптуру из кирпичей. Вдохновением послужили написанные мною в тот период статьи «Знания инженера», «Знания художника» и «Знания архитектора».
Алан создал обложку под названием «Познание художника». Он нарезал кусочки цветной бумаги в виде разных фруктов и на каждом написал название, соответствующее не тому фрукту. Внизу он написал «Поэтическая вольность». В другой раз он нарисовал Пизанскую башню, выпрямив ее, и внизу страницы написал: «Жизнь зависит от твоей точки зрения». Я нахожу это экстраординарным. Когда я думаю об этом сейчас, я все еще улыбаюсь.

Какой была ваша реакция, когда вы узнали, что вас выбрали директором Domus?
Если бы кто-то в 70-х сказал мне, что я буду директором Domus, я бы не поверил, но, признаюсь, в 90-х я начал питать к этому надежду. В любом случае реальность всегда сильнее воображения. Когда ко мне подошли с должностью, я не поверил, был вне себя.
Мгновенно задумался об ответственности. Это был период, когда мы были полностью вовлечены в историю «новых медиа», которые изменили и продолжают изменять мир. Между молодыми и пожилыми снова началась война поколений. Люди говорили, что «бумага больше не нужна», а некоторые даже начали использовать не такие изящные термины, как «утилизация». Это правда, что СМИ меняют мир, и это правда, что нам нужны СМИ, но у людей всегда была потребность жить конкретно, и никакая техника не может заменить эту потребность. Таким образом, я думаю о цитате Эдоардо Соуто де Моуры «когда я листаю страницы журнала, мне нравится слышать звук бумаги». Прошло три года, и мы можем сказать, что СМИ и газета точно не находятся в состоянии войны.
С сентября 2013 года вы открыли новую концепцию направления, назвав «Коллегию магистров» и «Учебный центр». вашему помощнику. Можете ли вы объяснить нам это решение?
Я сразу же задался вопросом, что значит делать бумажный журнал и что для этого нужно?
В редакции я нашел молодых, талантливых журналистов, и я не нашел необходимости его продлевать. Я нашел выдающегося графического дизайнера Джузеппе Базиле, с которым я уже сотрудничал в 90-х. Издатель никогда не пытался вмешиваться в содержание.
Что мне было нужно, так это дисциплина. Во времена, когда словом порядка были «архистары», я очень желал некоторых «мастеров», некоторых из них, потому что я думаю, что каждый должен выбрать своего. Я обратился к друзьям, с которыми я был близок за 30 лет совместной работы, к Дэвиду Чипперфильду, Хансу Колхоффу и Эдоардо Соуто де Моура. Но мне также был нужен кто-то, кто был бы номером 1 в истории. И я позвонил Кеннету Фрэмптону, самой исторической фигуре, которая у нас есть сегодня.
Команда была почти укомплектована, но мне также нужен был эрудит, потому что я архитектор, и я нашел его в Цюрихе, в удивительной художественной библиотеке. и архитектура с 500 года до наших дней: Вернер Охслин. Мне нужны были люди, которые поддержали бы меня, и я назвал его «Коллегией мастеров».
Но этого было недостаточно. Мне также нужны были люди помоложе, хотя и не слишком молодые, которые могли бы предложить свежесть и другую точку зрения. Я выбрал трех архитекторов и инженера, всем за сорок, с которыми я уже сотрудничал. Учебный центр должен быть в состоянии осуществлять свою деятельность в соответствии с современными требованиями.
Что вы думаете о состоянии архитектуры сегодня?
Нет. очень доволен архитектурой, производимой сегодня. Но это зависит не только от архитекторов, но и от «системы страны». Если архитектору не хватает хорошего заказа, хорошего бизнесмена, хорошего контекста правил, он не работает. Был момент в Италии, когда у нас было все это. Однако в последние 20-30 лет этого не произошло.
Мое отношение к современной архитектуре такое, даже если продукты сами по себе высокого качества. Напротив, я думаю, что мы живем в невероятный момент времени, когда мы можем переходить из одной эпохи в другую; из прошлого, которое борется за смерть, и из будущего, которое борется за то, чтобы пробиться. Я надеюсь, что этот период продлится как можно меньше, потому что чем дольше он длится, тем больше мы сжигаем поколений.
Как вы хотите, чтобы запомнился «ваш» Domus?
Я хочу чтобы его запомнили как журнал, богатый работами, в котором показаны страницы и страницы работы, стоящей за каждой. Я хотел бы, чтобы он оставался продуктом, который не исчерпывает себя в месяце, в котором он выходит, но который может быть всегда актуален на любом столе, с контентом, который всегда актуален и никогда не устареет. Как то, что произошло со многими журналами, такими как Casabella Роджерса в 50-х и 60-х годах, когда журнал назывался «Casabella-Continuity», как послевоенный Domus Роджерса под названием «Дом человека». И как Domus Понти. Я бы хотел, чтобы он стал инструментом для хранения в библиотеке.
Что вы еще не сделали и что хотели бы сделать как директор Domus?
Так много вещи! Мне понадобится еще двадцать лет, чтобы сделать все это!
Но есть одна проблема, которая особенно близка моему сердцу. Во-первых, это проблема молодежи, которая сегодня в нашей стране совершенно не учитывается. Молодым людям не нужны подарки или проложенная дорожка. Мы несем гражданскую ответственность за создание предпосылок для того, чтобы молодой человек мог быть молодым, и именно поэтому образование так важно для меня. Вот почему я хотел бы превратить «мой» Domus из журнала проектов в журнал проектов. Где под «проектом» понимается гражданское, а не техническое значение слова. Человек проецирует свою жизнь. Наша дисциплина проектирует места и пространства, в которых можно жить в полной мере.